Судя по документу, процитированному выше, в случае неудачи виновны будут учителя — те самые люди, которым советская идеология нанесла три тяжелейшие «травмы» в самой тяжелой форме. Рассмотрение «травм» и есть та самая «ниточка», потянув за которую, можно получить с «негатива» нечто противоположное — «позитив», определяющий содержание принципиально иной образовательной системы. В главном иной — по внутренней сути…
Первая «травма»: догматическое мышление,
единственно допустимое в советской школе.
Учителя беспрекословно подчинялись всеопределяющей формуле: «Говорить можно только то, что Должно, потому что только это — Истинно». Что — Должно, что — Истинно? То — что непреложно, непререкаемо, бесспорно, не требует доказательств, не допускает опровержений, как решение в последней инстанции, как Абсолют — как Догма.
И вдруг, тоже по приказу, от них требуют самостоятельно определить, что можно-нужно говорить! Что делать? Радоваться позволению думать и решать все вопросы самостоятельно! Отнюдь: «мышление без размышления», подавленное догмами, не выпускает из полона своих лучших учениц, боящихся сказать что-нибудь НЕ ТАК.
Работая с учителями на семинарах, я постоянно слышу одно и то же: «Скажу что-нибудь НЕ ТАК и это НЕ ТО отпечатается в сознании ребенка на всю жизнь”. Отпечатается, если сознание ребенка остановится на до-сознательной форме простого запоминания.
Слышу постоянно of учителей и другое: «Они не умеют думать!». Не умеют, потому что не знают, что это такое, как и наставницы их. Думать нужно научиться всем, все подвергая сомнению, чтобы в долгих размышлениях придти к заключению, которое снимет исходные сомнения или, напротив, усилит их. Вместо этого учителя предлагают ученикам совсем другое.- подчиниться мнению большинства, невидимого никем и никогда. Все происходит именно так, как велит она…
Вторая «травма»: тоталитарная структура взаимоотношений,
подкрепляющая силу догматического не-мышления.
Как недавно все это было! А может быть, живо и по сей день? Облаченные властью проверяли. Подчиненные отчитывались. Одни учителя писали, что велено. Другие учителя сверяли написанное с Должным. Ученики, стоящие на самой нижней ступени «пирамиды подчинения», выполняли, что и как положено. Шла налаженная работа и вдруг — свобода! Что делать?! Радоваться свободе — главному условию творческого решения творческих задач! Отнюдь…
Учителя, привыкшие работать по спущенным сверху циркулярам, приходят в Университет педагогического мастерства и просят у неколебимых по-прежнему «стражей Должного» дать списать… Списать программу истории Города, направленную на преображение «ленинградцев» в «петербуржцев». И списывают. Уже не первый год. Жертвы многолетней привычки подчиняться списывают программы «творческого выполнения творческих задач» у жертв многолетней привычки подчинять. Цель — защитить себя от внешних нападок и внутренних сомнений, надежно спрятавшись за то, что предлагают и утверждают другие. За что именно? То, что позволяет она…
Третья «травма»: ориентация на извлечение и запоминание
отдельного — суммы фактов, дат и цитат,
связанных в целое, разве что, элементарной хронологией.
Удивительно, но именно эта, казалось бы, чисто умозрительная ориентация оказалась в нашем обществе самой результативной. Я думаю, это случилось, потому что действовала она по одной, но всеобъемлющей, линии: ученые — учителя — ученики.
Ученые извлекали и извлекают документальные свидетельства о Былом. Факты и даты заполняют многотомья научных трудов, на страницах которых кипели и кипят убийственно-бесстрастные научные споры. Цитата идет на цитату, обличая тех, кто, не зная вновь открытых фактов и дат, исказил доподлинность Былого. Цитата идет на цитату, утверждая, что только автору последнего по счету труда известна истина в последней инстанции. Труды пишутся для участников бесконечных научных баталий, потому что для всех остальных — непосвященных в тайны рождения научных истин, тексты трудов «закрыты», «слепы», «глухи».
И гибнут в фактологическом описательстве Сущности.
Гибнет Личностное постижение Высших смыслов Бытия.
Они гибнут, будто их нет и не может быть никогда.
Вместе с ними страдает и духовная культура…
Учителя излагают сведения о Былом, пользуясь методическими указаниями и учебными пособиями. Их пишут для них специалисты — специально все обобщающие и усредняющие, чтобы сделать знание пригодным к изложению на низшем, предметном, уровне. Через решетку обобщений-усреднений проходят лишь общепринятые суждения, подкрепленные цитатами, фактами и датами.
Сущностному знанию через такие преграды не пройти.
Личностным постижениям тоже.
Их нет, будто и не может быть никогда.
Их нет, но без них нет и духовной культуры…
Ученикам предлагается запомнить якобы-обязательную для образованного человека сумму общих мест, подкрепленных фактами, датами и цитатами. Ученики делают все, что могут, — запоминают выученное на час и забывают навсегда. Если, по зову никому неведомой Пустоты, они не становятся следующим поколением ученых — собирателей фактов, дат и цитат…
Зачем существует подобная круговерть? И кому она нужна?
Фактологическое описательство привычно — обычно, верно — достоверно. И никто не замечает его свойств, сокрушительных для духовной культуры при оборачивании средств целями…
Став самоцелью — самоценностью,
фактологическое описательство — накопительство
истребляет Личностное начало в постижении Мира,
немыслимое вне Свободы, что доступна лишь тем,
кому видна Сущностная картина целого.
Вслепую действующий может быть только ведомым.
Более того…
Запоминание отдельного — фактов, дат и цитат, позволяет
видеть Мир только конкретным,
только материальным,
только с поверхностной точки зрения,
потому что только таким его может представить
фактологическое описательство внешне видимого
на радость одиозно-материалистическим
воззрениям на Мир.
Запоминание отдельного — фактов, дат и цитат,
вне постижения Сущности произошедшего,
дает фикцию, иллюзию, кажимость образованности.
Именно оно обеспечило советской идеологии
столь продолжительное царствование
в «самом читающем» (что разрешено-положено) обществе,
постепенно переставшем стремиться
к постижению смыслов.
Не могу понять, почему исследователи города называют добываемые ими знания «краеведением». «Ведение», по глубинному смыслу, давшему жизнь этому понятию, — постижение сокровенного. Именно это- го-то в добытом знании нет, будто быть не должно.
Ничто не изменится, пока мы не разглядим в упор
своего трехглавого «врага»:
ДОГМАТИЗМ и ТОТАЛИТАРИЗМ,
проникающие в духовную сферу
через ФАКТОЛОГИЧЕСКОЕ ОПИСАТЕЛЬСТВО,
превращенное из средства познания в самоцель.
Конечно же, я хочу победить «врага», пробудив сомнение в достаточности того, что есть. Сомнение — начало крушения всех умозрительных измышлений.
Учителя тоже возмущаются слабостью знаний своих учеников и… продолжают в торжественной обстановке выдавать и выдавать фиктивные «Аттестаты зрелости». Какой «зрелости» — половой? Зрелость души — не отметки за выученное на час, зрелость души — результат постижения Мира и места человека в нем. Это нужно понять и, как можно скорее, потому что…
Нынешняя школа должна взять на себя
тяжелейший труд по формированию Мировоззрения.
Раньше эту задачу решали религия и идеология.
Религия с помощью десяти заповедей определяла, каким должен быть настоящий христианин. Приход служителей церкви в школу не дал «позитивных результатов», убедительно доказав, что они, как и мы, — жертвы одних и тех же «травм».
Идеология с помощью «кодекса строителя коммунизма» определяла, каким должен быть «настоящий советский человек». После ниспровержения устоев советская идеология должна отлежаться в умолчании и, лишь потом, пройдя через суд Времени, раскрыться во всем плохом и хорошем.
Как видите, выбора нет. Мировоззрение должна формировать школа — кроме нее этого сделать некому. Есть и более весомая причина. Для общества, преступившего черту дозволенного, путь возвращения к человеческим ценностям долог и не прост. Он требует глубинного осознания-переживания истории, начинающегося с постижения сути первичных вещей: вот — мой дом, мой город, моя страна, они — мои, потому что… Как видите, отступать нельзя.
Нынешняя школа должна взять на себя тяжелейший труд
по формированию Мировоззрения, причем, действенного —
отвечающего на главные, для жизни человека, вопросы:
«Почему было то, что было?»,
«Как возникло то, что есть сейчас?»,
«Что делать, чтобы Будущее перестало быть
«дурной бесконечностью” повтора одних и тех же ошибок?”.
Вечный вопрос — что делать? Особенно, когда задача велика, а воинство порублено. Яснее, чего делать нельзя. Нельзя, ниспровергнув старое Должное, сформулировать новое и требовать неукоснительного исполнения им навязываемых форм поведения. Все это уже было. Действовали строжайшие запреты — «Туда нельзя и сюда нельзя», а в результате оказалось — все можно: и чистое, и грязное — губительное для человеческих душ. Значит…
Действенное Мировоззрение может быть сформировано
лишь в собственных и совместных усилиях-размышлениях
учителей и учащихся, как тот жизненный опыт,
набирая который, духовно зреют человек и общество.
Учителя и ученики должны поверить в свой союз.
Может быть, в последний раз: другого не будет.
Много лет я видела во сне картину, удивляясь, зачем дразнить, заставляя разглядывать недостижимое. Однажды, уже наяву — в Элладе Эллад, я бродила в воскресный день среди руин Афинской агоры, г Бродила, как всегда, не одна — в окружении своих печальных петербургских мыслей. И вдруг… Увидела человека под огромной пинией. Он как- то по особому, сосредоточенно углубившись в себя, молчал. Потом я поняла, нет — он говорил, но очень тихо и проникновенно. Подойдя не- * много ближе, я увидела сидящих перед ним на рюкзаках детей лет двенадцати. Они что-то, тоже очень сосредоточенно, рисовали в своих блокнотах. Не записывали, а именно зарисовывали какие-то образы, возникающие по ходу рассказа. Между говорящим и слушающими было полное Духовное единение. Первый не заставлял никуда смотреть. Другие ни на что не отвлекались. Однако, несомненно, речь шла об истории Древней Греции. И тоже вдруг я поняла: передо мною Настоящая школа с Учителем и учениками, где все вместе постигают суть того, что происходило в том месте Земли, где они находятся. И постижение это дает им Высшее знание — то, что станет бесценным для их жизни опытом ощущений-размышлений-переживаний истории, как собственной судьбы. Мои печальные петербургские мысли перестали стонать и, как завороженные, углубились в разглядывание мечты, ожившей среди руин мучающей своим художественным совершенством культуры. По возвращении в Петербург, я уже не сомневалась…
ПОДЛИННАЯ ШКОЛА должна быть направлена
на ПОСТИЖЕНИЕ ИСТОРИИ МИРОВОЙ КУЛЬТУРЫ,
потому что…
Прекрасный город на Неве всегда стремился
стать ЧАСТЬЮ МИРОВОЙ СИСТЕМЫ.
В ходе своей истории Санкт-Петербург
стал СРЕДОТОЧИЕМ МИРОВЫХ ПРОБЛЕМ.
ГРАЖДАНАМИ МИРА были лучшие из россиян,
рожденные новой Российской столицей.
И еще с царственным градом следует поступать, как велит его Вселенский статус.
Санкт-Петербургу впору — или все или ничего.
Переживание судьбы «блистательного и трагичного» града,
являющегося средоточием Мировых идей,
образов и судеб, —
бесценная возможность преображения горожан-россиян.
Для осуществления этой возможности
бесконечно мало ввести новый предмет —
необходимо сделать постижение
истории Санкт-Петербурга
тем содержательным стержнем, на который нанизано
образование новых поколений петербуржцев
«Петербургский компонент» — ничто: нужна система.
Принципиально иная — позволяющая сформировать
представление о Мире и месте петербуржцев в нем.
Приступив к делу, как можно раньше,
пока дети доверительно-восприимчивы
и открыты нравственно-эстетическим постижениям.
Начав с самих себя — учителей,
сознание которых должно быть очищено
от морока догматизма и тоталитаризма,
от скудоумия описательства внешне видимого.
Вот и все. Будто сама собой возникла она: четырехступенчатая система дошкольно-школьного образования? Ее полное название —
«ВЗРОСЛЕЕМ ВМЕСТЕ С ГОРОДОМ,
ПОСТИГАЯ ИСТОРИЮ МИРОВОЙ КУЛЬТУРЫ».
В названии программы, по сути, уже определено все главное, что должно отличать новую систему от старой программы…
Содержание образования сводится к целому,
обозначаемому через понятие МИРОВАЯ КУЛЬТУРА,
рассматриваемому, как ИСТОРИЯ,
то-есть во всей полноте
пространственно-временных изменений.
Средством, позволяющим получить
подобное образование,
становится ПОСТИЖЕНИЕ СУЩНОСТИ ЯВЛЕНИЯ
с помощью самых различных форм —
от строго логических до чисто эмоциональных.
Структура учебного процесса учитывает
возрастные особенности психологии восприятия, давая
ЧЕТЫРЕХСТУПЕНЧАТУЮ
ОБРАЗОВАТЕЛЬНУЮ СИСТЕМУ.
Нет, программа эта не ломает структуру базового школьного образования. Она опирается на закрепленные в ней возрастные ступени, включая в систему дошкольников, как предлагают очень многие экспериментаторы.
Нет, программа эта не отрицает предметного построения учебного процесса. Она лишь предлагает постепенно и мягко свести их сумму к ЦЕЛОСТНОЙ СИСТЕМЕ, а не механической. И сделать это она предлагает за счет трех корректив, тоже известных в школьных кругах, правда… Известных лишь по названию, вне понимания их методологической сущности.
ИНТЕГРАЦИИ, не только поверхностно «причесывающей» междисциплинарные связи, чтобы исключить повторы и временную рассогласованность учебного процесса. Подлинной интеграции: превращающей учебный процесс в целостность, в которой «ничего нельзя ни прибавить, ни убавить, не потеряв целого».
УЧЕТА ВОЗРАСТНОЙ ПСИХОЛОГИИ, не только обеспечивающего простое запоминание. Учета, имеющего иную цель — превратить муку учения в радость совместного с учителем ПОСТИЖЕНИЯ ИСТОРИИ МИРОВОЙ КУЛЬТУРЫ — Общечеловеческой, Общеевропейской, Российской.
ПРИВЯЗКИ содержания всех предметов к ИСТОРИИ САНКТ-ПЕТЕРБУРГА — Города, вобравшего в себя Прошлое • Настоящее — Будущее, целый Мир и каждого из нас.
Как все это сделать? В совместных усилиях… Пока важнсто, что уже обрела свои внешние очертания модель интегрированного, четырехступенчатого, дошкольного образования «ВЗРОСЛЕЕМ ВМЕСТЕ С ГОРОДОМ, ПОСТИГАЯ СУЩНОСТЬ МИРОВОЙ КУЛЬТУРЫ»
Цель: .
начало становления МИРОВОЗЗРЕНИЯ,
необходимого для духовной зрелости человека.
IV образовательная ступень:
10 * 11 классы
III образовательная ступень:
5 * 6 * 7 * 8 * 9 классы
II образовательная ступень:
1*2*3 классы
I ступень:
дошкольное образование
♦
Средство:
ПОСТИЖЕНИЕ ИСТОРИИ МИРОВОЙ КУЛЬТУРЫ
В ПРИВЯЗКЕ К САНКТ-ПЕТЕРБУРГУ —
средоточию Мировых идей, образов и судеб.
Не кажется ли и Вам, что получившаяся модель очень проста и логична в невыдуманной естественности своей?..
Они сидят передо мной и смотрят. Они — учительницы школ Приморского района. Есть молодые, даже очень. Все — с усталыми лицами, какие бывают у людей, которые уже ни на что не надеются. Это — общее выражение всех нынешних лиц.
Их немного в сравнении с теми, кто жадно собирает плоды фактологического описательства, не понимая, как опасно обилие поверхностного знания для всех: и учителей, и учеников.
Их совсем мало в сравнении с теми, кто продолжает придерживаться привычно-обычного «якобы-знания», достигаемого с помощью «мышления без размышлений». Знания разрозненного, излагаемого вразнобой, заучиваемого на час.
Их и не должно быть много. Мало кто подозревает, что возможна иная — целостная образовательная система. Совсем иная по форме обучения: заключающаяся в переживании общечеловеческой истории, как собственной судьбы, во имя становления мировоззрения.
Мужчин среди слушателей нет. Среди директоров тоже. Мужчины предоставили женщинам право учить-воспитывать не только девочек, но и мальчиков. Они приходят иногда в школу, видят, ЧТО там творится, и не краснеют, не пугаются, не понимают, что это гибельно для мужской половины людей, гибельно вообще для человеческого рода.
Я смотрю на своих учительниц в надежде, что они меня услышат и мне поверят… Все получится, если действовать сознательно. Один человек может мало знать, мало уметь. Пусть, Всем понимать нужно лишь самое главное. Особенно, нам — женщинам, на которых мужчины взвалили ответственность за свое Будущее.
Однажды, мои слушательницы признались в том, о чем обычно не говорят: «Мы не смотрим в Небо, мы всегда смотрим на что-то».
Не печальтесь. Поднять голову никогда не поздно. Главное — знать, что Небо есть. И не бойтесь. Выдюжим, ведь мы — женщины, которых ничто не разучит жалеть слабых и заботиться о детях.
Некоторые из моих слушательниц пойдут за мной в Неизвестное. Мы уже не расстанемся с ними в бесконечном стремлении к совершенствованию того, что есть. Другие, большинство, останутся на старых позициях. Пусть. Моя задача — показать иную цель, иной путь, обещающий иной — не на Пустоту опирающийся, результат.
Выручай, Святой город!
Выручай, всегда звавший к дерзанью…