Наша Садовая мало похожа на ту же улицу Кваренгиевых времен, по которой двигались кареты, ландо, кабриолеты, гарцевали на конях гусары и уланы в полном великолепии воинской амуниции. Нынешний контраст особенно отчетливо выявляет главное…
Кваренгиевы здания — миражи:
видения из иных Пространств-Времен, где все совершенно.
Они пришли оттуда, чтобы подарить людям надежду —
во Вселенной царит Гармония, а не Хаос.
Эта убежденность равноценна вере в Счастье.
Подобная вера —религия, где Бог, творящий Мир, —художник.
В 1782 году последовал указ Императрицы: на пустыре, что образовался между Садовой и Екатерининским каналом на месте сгоревшего дотла Морского рынка, построить Государственный Ассигнационный банк. В 1790 году на участке неправильной формы Кваренги возвел восхитительную пространственную композицию трехэтажное главное здание связанно открытыми колоннадами с подковообразным корпусом денежных кладовых, что выходят на Садовую улицу кордегардиями (караульнями).
Сейчас сквозных колоннад нет и в помине. Они превратились в двухэтажное здание, убившее исключительное своеобразие Кваренгиева композиционного решения. Сейчас целое разрублено на две безотносительные друг другу части. Парадный двор (курдонер) выходит на Садовую. Странно-полукруглый плац, похожий на тюремный, прячется внутри. Кваренгиевы фасады по-прежнему красивы в своей гармоничной простоте и, как следствие, беззащитны перед произволом-надругательством со стороны тех, для кого Гармония — звук пустой.
Что было раньше? Сквозные колоннады позволяли зрителям насладиться глубинной воздушной перспективой разведенных в пространстве частей. Крутой изгиб циркульного здания бережно охватывал главное — предельно простой объем с прекрасным портиком из шести коринфских колонн на арочном подиуме, что с неподражаемым достоинством несут антаблемент. Светотень и метро-ритм бегущих по аттику арок превращали подковообразное здание в дивное обрамление фантастической картины. Храмики на торцах подковы подчеркивали исключительную торжественность Храма в центре… Какой «Храм», какие «храмики”, скажете вы? Здесь Банк — деньги, сделки, торгаши. В кордегардиях стояла стража с ружьями наизготове…
Вторжение грубых жизненных реалий необходимо убрать:
речь классицистической архитектуры о другом.
Все Кваренгиевы здания — Храмы.
В них, во имя счастья россиян, идет служение Богу, Людям,
Государственному Благосостоянию, Наукам, Искусству…
Я приглашаю вас на «литургию»! Настраиваясь на предстоящее, идите медленно вдоль колонной ограды, нарисованной тоже Кваренги. Войдите во Врата. Встаньте на ось симметрии. Сделайте шагов десять, следуя по оси в глубину курдонера. Остановитесь в «главной точке восприятия», что позволяет взгляду охватить видимое во всей полноте и постичь совершенство архитектурного произведения. Встали в Точку? Теперь внутренне сосредоточьтесь и откройте глаза, что распахните душу. Смотрите…
Идет служение Богу, имя которому Красота.
Бог являет себя, как в Древней Элладе когда-то,
в совершенстве архитектурного ансамбля — целого,
в котором все соотнесено с идеей служения,
в котором все соподчинено с главным,
в котором все соразмерено, как велит занимаемое место.
Совершенный ансамбль дарит нам человек, щедро наделенный способностью воплощать Божественную гармонию во всем, к чему прикасается его рука. Но, не только высочайший профессионализм движет его действиями. Совершенный ансамбль дарит нам человек, искренне верующий в торжество Вселенской гармонии. Причаститесь к его вере, она имеет охранную силу. Причаститесь в созерцании — постижении видимого. Смотрите…
Метро-ритмы, масштабы и пропорции
снимают противоборство всех сил — все уравновешивают,
превращая целое в статично-симметричный ансамбль,
где разрешены противоречия между несущим и несомым,
где исключены рассогласованности между частями и целым,
где проделана тончайшая гармонизация всего и вся,
вплоть до малых деталей многосложного образования.
Рядом шумит нынешняя Садовая, превращенная, будто специально, в самое грязное торжище, где буйствуют низменно-черные страсти. А здесь, будто, мир иной…
Поверьте, все низменное, суетное преходяще.
Мир строится по законам Божественной гармонии.
Статично-симметричная композиция —отсвет Предстоящего,
торжествующее свидетельство победы Великой Триады:
Добра — Истины — Красоты.
Верьте, люди, верьте, поддерживая силу веры
созерцанием Совершенства — приобщением к постижению
божественно-прекрасной Пространственной гармонии.
Видите, как неподвижно и, одновременно, напряжено
Пространство, возникшее по воле ансамбля?
Перед вами — застывшее мгновение или сама Вечность.
Верьте, все будет прекрасно. Там — впереди…
Следующий Кваренгиев мираж на Садовой улице связан с именем Тайного советника, Сенатора, Действительного камергера и Кавалера’ Князя Николая Борисовича Юсупова, под «главным начальством» которого находились все празднества Екатерининского двора. Став столь значительным лицом, Юсупов заказал Кваренги привести в порядок родовую усадьбу, успевшую состариться.
Входим в приусадебный парк со стороны Садовой. Появляются пруды с мягкими очертаниями берегов, купы деревьев, смотрящих в воду, дворец в глубине воздушной перспективы. Красота дворца полна «благородной простоты и спокойного величия», утверждающего бессилие всего суетного в сравнении с Вечностью. Широкая лестница ведет на высокий стилобат, где стоят восемь коринфских колонн, гордо поддерживающих выходящую в сад верхнюю террассу. Кажется, вот-вот засветятся в глубине здания свечи в канделябрах, зазвучит музыка и заскользят в окнах дивные тени. Кажется, вот- вот и откроются двери-врата и тени выйдут к нам навстречу. Медлительно-церемонные, зачарованно-прекрасные, как греза о Былом… X
Сегодня в неухоженном дворце лаборатория. И он, и парк находятся на грани запустения — наступления пустоты: было — как не было, зачем только являлось на свет. И возникает от всего этого болезненное чувство вины, свойственной человеку, промотавшему достояние отцов в жажде все новое по-новому творить. Новое не стало лучшим. Былая духовность, отрицаемая, как все старое, стоит по сей день непонятой. Что впереди? Она же — пустота…
Где слава, где краса, источник зол твоих?
Где столы шумные и граждане счастливы?
Где зданья пышные и храмы горделивые,
Мусия, золото, сияющие в них?
Увы, погиб навек, Коринф столповенчанный!
И самый пепел твой развеян по полям.
Все пусто: мы одни взываем здесь к богам…
К. Батюшков. 1814.
Со стороны Фонтанки здание выглядит иначе. Парадный двор замкнут полукружием хозяйственных построек. Он — зал под открытым небом, обещающий что-то радостное впереди. Дворец встает навстречу не колонным портиком, а триумфальной аркой, явно прочитываемой, но, в меру сдержанной. Будто доносятся звуки горна, возвещая о победе в военных баталиях, без которых немыслим праздник жизни на Неве.
Следите за осями… Арка — на центральной оси симметрии, за ней плывет в вышине дворцовый фронтон. Между двумя боковыми ризалитами дворца — лоджии с четырехколонным тосканским ордером. За ризалитами — полуоткрытые дворики, образованные зданиями пониженной этажности. Что это? Единственная в творчестве мастера композиция: симметричная, но, не статичная!
В Юсуповском дворце реализована особая Гармония:
не то становящаяся, не то распадающаяся, в любом случае,
полная ощутимого во всем музыкального развития.
Будто присутствуешь при рождении или умирании Красоты.
Она уже есть — свершилась, и ее еще нет —
все лишь обещает появление Совершенства.
Возможно и иное прочтение…
Она еще есть и, одновременно, ее уже нет,
все свидетельствует о гибели Совершенства.
Какая линия в развитии судьбы победит,
скажите нам, пожалуйста, господин Гваренги?
Мариинская больница на Литейном проспекте занимает оставшуюся от бывшего Итальянского сада часть. Внешне Мариинская больница «для бедных и безгласных» — настоящий храм Эскулапа с восьмиколонным ионическим портиком, с изящным изгибом пандусов, ведущих под его сень. Кажется, будто кто-то уверенный в нерушимости покоя, защищает тебя от бед. Это ощущение особенно сильно в осеннюю пору, когда на величавые белые колонны проецируется черная графика дерев, украшенных редкими всплесками золотых листьев.
КВАРЕНГИЕВЫ ПОРТИКИ УТВЕРЖДАЮТ:
ПОКА В МИРЕ ЦАРИТ КРАСОТА,
НИЧТО НЕ ГРОЗИТ В НЕМ ЖИВУЩИМ.
ДАЖЕ «БЕДНЫМ И БЕЗГЛАСНЫМ» НИЧТО НЕ ГРОЗИТ...
Храм Милосердия великодушен к нам. Вы заходили внутрь здания? Сегодня там убого. Мрачен и без того затемненный колоннами вестибюль. Чудовищен амфитеатр, которым нависла над аванзалом больничная церковь, сюда никогда. Но, это — рассказ о нашем мировоззрении. Оно — не то, что дало жизнь охранительному портику на пороге приюта, ставшего столь печальным для нас, все также просящих помощи у Неба.
Хотите сказать, ничто не появляется само собой, все вырастает из того, что было? Да, и старику Кваренги можно будет предъявить счет за все то, что стало потом и не без его нововведений. Но, не будем этого делать сейчас — в его пору, проникнутую светло-печальными романтичными упованиями…
Счастливая мечта, живи, живи со мной!
Ни свет, ни славы блеск пустой
Даров твоих мне не заменят…
Так хижину свою поэт дворцом считает
счастлив!.. Он мечтает…
К. Батюшков. 1816.